Через два дня Алексей и Владимир летели над Атлантическим океаном. Их путь лежал в южную Америку, где они намеривались задержаться на две недели. Скорее всего, Алексей хотел улететь от самого себя, от своей боли, которая преследовала его постоянно. Он старался смириться с мыслью, что дальнейшая его жизнь будет проходить без Людмилы. Их жизненные пути навсегда разошлись. Но оставшаяся рана была настолько сильной и глубокой, что время от времени давала о себе знать ноющей болью в сердце.
Ни красоты Южноамериканских городов, ни экзотика богатой жизни тех краев не могли отвлечь Алексея от мыслей о разлуке с женой. Его все время терзала мысль: а правильно ли он поступил, что так скоропалительно поддался внезапному открытию причины отсутствия детей у него с Людмилой. Может, надо было все хорошо обдумать, осмыслить и не рубить так сгоряча. Но, вспомнив сцены прожитой жизни, когда в очередной раз критические дни у жены приходили строго по расписанию, и в каком отчаянии она была каждый раз. А это был не единичный случай. Это происходило из месяца в месяц, из года в год. И так на протяжении всей их совместной жизни.
Кроме Колумбии и Венесуэлы они побывали в Бразилии и Боливии, где заключили несколько выгодных контрактов на поставку в Россию различных товаров, в том числе кофе и какао.
Только через три недели они вернулись в Москву, явно довольные своей поездкой. С аэропорта, где встречал их один из сотрудников фирмы, они приехали прямо в офис. В своем кабинете Алексей застал секретаршу, которая сортировала на его столе деловые бумаги.
— С приездом Алексей Юрьевич! Как съездили в Латинскую Америку?
— Нормально и довольно успешно. Это вам небольшой сувенир из Южной Америки, — протянул он Зинаиде Петровне небольшой сверток.
— Спасибо большое! Вы никогда не забываете обо мне, — смутилась женщина и покраснела.
— Как тут у вас дела совершались без нас?
— Никаких сбоев. Вот только три дня назад приходила ваша супруга. Она велела передать лично вам в руки вот этот пакет и связку ключей. Сказала, что уезжает надолго. И что за жизнь у вас такая? Вечно в разлуке, вечно в разъездах.
— Спасибо Зинаида Петровна! На жизнь мы не жалуемся. Сами выбрали этот путь. — Он повертел в руках конверт, в котором было письмо от Людмилы. — Я непременно и немедленно ознакомлюсь с тем, что передала вам моя жена. Она больше ничего не сказала?
— Нет. Она явно очень торопилась. Буквально на ходу вручила мне это и тут же ушла. Даже не поговорила со мной, как обычно.
— А сейчас, пожалуйста, оставьте меня одного, — попросил Алексей, — я займусь бумагами. Вон их, сколько опять накопилось.
Секретарша вышла. Алексей торопливо вскрыл конверт. Там было большое письмо, написанное на нескольких листах стандартного формата. Мелкий убористый почерк неровными строчками говорил слишком о многом. От бумаги исходил тонкий аромат французских духов, аромат любимой женщины. У Алексея перехватило дыхание, он закрыл глаза и поднес к лицу листы бумаги.
«Где ты, моя любимая? Разве я предполагал когда-то, что расстанусь с тобой, Но так, видать, распорядилась судьба. Прости, дорогая!»
Алексей вздохнул тяжело, обошел стол и сел в свое рабочее кресло. Сначала он просмотрел страницы. На последней из них строчки расплывались, видать, Людмила плакала, о чем свидетельствовали радужные расплывы чернильной пасты. В конверте еще что-то оставалось. Он заглянул туда. Там был небольшой листок, сложенный вдвое. Оставив его в покое, он принялся читать письмо.
«Здравствуй мой любимый, уже бывший муж! — Рука Алексея дрогнула, листы выпали из рук и рассыпались по столу. В горле появился какой-то ком, который мешал спокойно дышать. Глаза застилала полоса тумана. Алексей прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Через некоторое время он собрал листы и продолжал читать. — Наша с тобой супружеская жизнь стала уже достоянием истории. Поэтому буду с тобой предельно честной. Помнишь, в последний наш вечер я тебе сказала, что у меня две приятные новости. Но после твоего сообщения о том, что у нас с тобой никогда не будет детей, я ничего не стала говорить тебе. Да, я действительно все эти годы страдала оттого, что была лишена материнства. Я всегда была верна тебе. Но, отчаявшись, я пошла на очень жестокую и несправедливую меру по отношению к тебе. Я решила родить ребенка от другого мужчины. Да прости меня Всевышний за мой обман, который я пыталась совершить! Но я слишком поздно сделала это. Дело в том, что решиться на этот шаг оказалось не так-то просто. Я слишком долго искала кандидата в отцы моего будущего ребенка. Во-первых, он должен был хоть немного быть похожим на тебя, во-вторых, — здоровым и крепким, не страдающим дурными пороками.
Встретила я такого мужчину в Париже. Он очень настойчиво ухаживал за мной, добиваясь близости. И я просто от отчаяния уступила ему. Всего одной ночи хватило, чтобы я забеременела. Уезжая в Женеву, я еще не знала об этом, но, когда у меня случилась задержка, пошла к врачу. Беременность подтвердилась. После этого я так ждала встречи с тобой, хотела тебя порадовать. Этого не случилось. После твоего сообщения, что у нас с тобой никогда не будет детей, решила об этом тебе не говорить, так как мой обман открылся бы сразу. Раз уж нам суждено было расстаться, я не стала омрачать тебя сообщением о моей измене.
Обо мне не волнуйся. Материально я достаточно обеспечена, чтобы самостоятельно воспитать моего будущего ребенка. Где точно я буду жить, в Париже или Женеве, пока окончательно не решила. С работы в Москве я уволилась. Уезжаю в Женеву. Мне там предлагали работу в одном из крупных банков. Если вакансия еще сохранилась, то я сразу же начну работать. Буду ли я ставить в известность о беременности отца моего ребенка, пока не решила. Я его совершенно не люблю.
Я безумно люблю тебя и боль утраты настолько сильна, что трудно тебе передать…»
Алексей не стал читать дальше, так как каждое слово в ее письме доходило до самого израненного сердца, разрывая его на части. Он взял в руки конверт и достал из него небольшую бумажку. Это оказалось ни что иное, как копия «Свидетельства о расторжении брака». Он долго и внимательно изучал этот документ, затем опустил голову на руки, шепча имя жены.
«Ах. Людмила, Людмила! Ну, почему судьба сыграла с нами такую злую шутку. Ведь нам было так хорошо вместе! Столько лет прожить и разойтись. Ведь мы с тобой за нашу совместную жизнь даже ни разу не поссорились. Не поспешили ли мы с разводом? Сможем ли мы обходиться друг без друга? Как жить дальше? Но к прошлому уже возврата нет. Мы с тобой сожгли все мосты, которые связывали нас когда-то. Как жить дальше?»
Тут взгляд его упал на связку ключей. Он взял их в руки, стал перебирать пальцами. Два ключа от квартиры, два ключа от ее гаража, ключи от машины, которую он подарил жене совсем недавно на десятилетний юбилей их совместной жизни. Ведь она могла продать машину и гараж. Это немалые деньги. Ничего не захотела от отчаяния. Может, не от отчаяния, а от нежелания иметь вещи, напоминающие о нем, об их совместной семейной жизни, об их счастливом прошлом?
И тут захотелось ему вернуться домой, в их квартиру, подышать воздухом их былого счастья. Но вернуться не в эту роскошную квартиру на Таганке, где четыре комнаты, которые так и не услышали смеха их детей, где они вечно искали друг друга. А вернуться бы в однокомнатную квартиру в Одинцово, где они прожили самый счастливый период их совместной жизни, период подъема их материального уровня, когда оба стали хорошо зарабатывать и могли позволить себе роскошные покупки. Но в той квартире давно живут другие люди, и в прошлое, как известно, возврата нет. Но оно всегда рядом с нами, в нашем сознании и подсознании. Наше прошлое — это ничто иное, как частица нас самих. От него не убежать и не спрятаться. Теперь надо думать о будущем и искать себе другую подругу. А сможет ли он найти себе подходящую пару, чтобы не только для секса и воспитания будущих детей, но еще для души и сердца? Сможет ли он полюбить еще раз так же сильно и самозабвенно, чтобы без оглядки окунуться в омут новых чувств? Сможет ли? Ведь он так безумно любил Людмилу, что нечто подобное вряд ли с ним случится во второй раз.
И тут на столе требовательно зазвонили сразу два телефона. Алексей сначала снял трубку с черного телефона. — Зинаида Петровна, перезвоните минут через пять. У меня звонит междугородний. — Он положил трубку на черный телефон и снял с темно-вишневого аппарата.
— Сомов у телефона, — и тут же перешел на английский язык. Разговор был довольно длинным.
Напряженный ритм работы отодвинул все личные дела и переживания на второй план. Снова встречи, согласования, договоры, контракты телефонные разговоры, презентации. А все равно где-то в глубине души кровоточила незаживающая рана личной трагедии.
Поздним вечером Алексей вернулся в свою квартиру на Таганке. Тишина и безмолвие действовали угнетающе. Людмила оставила квартиру в полном порядке, убрав из нее все, что могло напомнить о ней. Ни одной мелочи или предмета туалета, ни одной фотографии или какой-нибудь безделушки. Квартира приобрела вид жилища закоренелого холостяка, где невозможно было обнаружить ни единого намека, что здесь когда-то жила любящая женщина. Тоска непомерной тяжести навалилась на одинокого мужчину. Вот и вычеркнут из его жизни большой отрезок времени. Почему вычеркнут? Вовсе нет. Память о прожитых счастливых годах супружеской жизни навсегда останется в нем. Она будет согревать его приятными воспоминаниями в ненастные дни одиночества, воспоминаниями о близости с любимой женщиной, с которой так жестоко разлучила его судьба.
Алексей зашел на кухню, поставил на газ чайник с водой. Его все время не покидало ощущение, что сейчас войдет жена, улыбнется своей лучезарной неповторимой улыбкой, одарит его божественными незабываемыми ласками, и все будет, как прежде. Нет, к прошлому возврата не будет, каким бы счастливым оно не было. В их совместной жизни не было будущего, о котором они оба так сильно мечтали, будущего с детскими голосами и родительскими заботами.
Настойчиво напомнил о себе свисток закипевшего чайника. Алексей заварил свежий чай, открыл шкафчик с посудой. Там стояла его любимая чашка. Таких чашек у них было две. Им их подарили еще на свадьбе. Большие чашки вместимостью по пол литра. Внутри они были белыми, только у самой кромки две золотистые полосы разной ширины. С внешней стороны чашки были алыми с серыми цветками, чем-то напоминающими цветок шиповника. С другой стороны золотыми буквами было написано: «С праздником»! Совместное чаепитие по вечерам с Людмилой у них всегда было праздником предвкушения предстоящей ночи и близости. После чая разгоряченными губами они тянулись друг к другу и надолго замирали в поцелуе.
Алексей повертел в руках чашку, осмотрел ее со всех сторон и со вздохом отчаяния поставил ее в дальний угол полки. Второй чашки на месте не оказалось. Вероятно, Людмила увезла ее с собой. Он взял граненый стакан и налил в него чай. Хрустальная сахарница на короткой массивной ножке была заполнена сахаром до краев. Только с одной стороны осталась небольшая выемка, видать, жена в последний раз пила здесь чай.
И, несмотря на то, что Людмила максимально постаралась избавить его от своих вещей, чтобы не напоминать о себе, так отсутствие их ещё больше напоминало о ней. Алексей пожалел, что пришел домой. Лучше бы он остался в офисе. Там есть, где прилечь, и есть, чем занять все свое свободное время. Но идти из дома никуда не хотелось, и, чтобы как-то убить время, стал ходить из комнаты в комнату.
Эту комнату они отвели под библиотеку. Специально заказанные стеллажи вдоль стен до отказа забиты книгами. У окна стоял письменный стол, на котором веером рассыпались листы белой бумаги для печати на принтере. Слева от стола на специальном столике сиротливо выглядывал из-под светло-зеленой салфетки компьютер, за которым они вместе с Людмилой проводили столько свободного времени. Как давно не сидел он перед собственным компьютером. А в первые дни после его покупки, как дети, ночи напролет играл в разные игры. Компьютер был единственной причиной ссоры с Людмилой, и то из-за того, чья сегодня очередь играть на нем. Он погладил монитор, на защитном экране которого была незначительная пыль. Хотел включить компьютер, но работать на нем в отсутствии Людмилы не было желания.
Следующая комната была совершенно пустой. Вначале они планировали сделать ее детской комнатой, но из-за отсутствия детей так ничем ее и не обставили. Вообще-то сюда почти не заходили.
Зато гостиная была обставлена с изысканной роскошью, которую они могли себе позволить. Комната не была загромождена, в ней чувствовался простор и уют. Картины на стенах в основном пейзажного плана, зеленый палас на полу и мебель, обитая зеленой тканью мягких тонов, говорили о хорошем вкусе хозяев дома.
В спальню Алексей долго не решался войти, но, преодолев себя, все же открыл дверь. Широкая двуспальная кровать была покрыта голубым покрывалом, который Алексей увидел впервые. Наверно, последняя ее покупка в Женеве. Мебель спального гарнитура под цвет слоновой кости отливала матовым блеском. В шкафу висели только его вещи. Ни платья, ни старенького халатика — ничего, что напоминало бы о том, что здесь всего несколько дней назад жила прекраснейшая женщина. В узком отделении шкафа на полках лежали нетронутыми постельное белье и полотенца. В нижних ящиках, где хранились когда-то предметы интимного женского туалета, совершенно было пусто. Только в нижнем ящике он обнаружил небольшой пакетик, в котором был совершенно новый гарнитур из трусиков и бюстгальтера. Алексей машинально повертел его в руках и бросил обратно в ящик. Задвинув ящики, он вышел в коридор.
Пусто и тоскливо стало у него на душе. Казалось, что из его жизни ушло безвозвратно самое главное, составляющее смысл бытия. Алексей торопливо вышел из спальни и пошел в библиотеку, где включил компьютер, запустил в операционную оболочку W indows -95 и отыскал пасьянс «Солитер». Игра увлекла его и помогла на время забыть неурядицы и неприятности последних дней. Через два часа он почувствовал, что сильно устал и хочет спать. Не расстилая постельного белья, прилег на диван и моментально уснул.