После вечера Зоя твердо заявила:
— Я не хочу домой. Я поеду к тебе.
— Зайка, ты что надумала? Опомнись! — не на шутку растерялся Алексей.
— Я хочу к тебе, Алеша. Не отказывай мне в этом.
— Но моя квартира в полном запустении, — он попытался отговорить ее от опрометчивого шага. — Три комнаты у меня закрыты, там не проводилась уборка более года. За чистоту четвертой комнаты я тоже не могу быть уверенным, там не все в порядке, и она не готова к приему гостей.
— У нас с тобой есть руки, и мы вдвоем наведем порядок. Ты, надеюсь, будешь мне помогать.
— Милая моя Зайка, это ведь не реально. Мы ведь еще не женаты, — пытался отговорить ее от опрометчивого поступка.
— А с чего ты взял, что я выйду за тебя замуж?
— Но ведь ты… Но ведь я… Но ведь мы любим друг друга, — Алексей уже ничего не понимал.
— Этого недостаточно, чтобы создавать семью.
— Тогда что для этого надо? Скажи мне на милость, — Алексей уже был в отчаянии.
— Вот поехали к тебе, и я все объясню.
— Поехали, если ты так настаиваешь. Но учти, я клятвенно обещал твоему отцу, что не притронусь к тебе до свадьбы.
— То, о чем я хочу с тобой поговорить, отец не знает. А если бы знал, то оправдал бы меня.
Владимир очень удивился, когда Алексей попросил его везти их к нему домой, но не задал ни единого вопроса. На Таганке они вышли из машины. Зоя уверенно пошла рядом с Алексеем, гордо держа свою красивую голову.
Алексей открыл входную дверь.
— Прошу, — пропустил девушку первой и включил в коридоре свет. Он был растерян и не знал, как вести себя в подобной ситуации.
— Зайка, объясни, в чем дело?
— Сейчас, дорогой, я только сброшу эти чертовы кандалы, — она сбросила с ног туфли. — Устала я чертовски. У тебя есть дома хоть что-нибудь? Заварка чая, например.
— Есть, мой одуванчик. Еще есть кофе растворимое, молоко в коробках, твои любимые «чипсы». Даже шампанское есть.
— Хорошо. Ты покажи, где ванная, я хоть ноги подержу под струей холодной воды, а то совсем ходить не могу, ноги болят от новых туфель. Ты за это время приготовь что-нибудь поесть. Я там совсем не могла есть. Все на меня пялились, я боялась сделать лишнее движение. Оказывается, красивой быть не так-то просто. Красота приковывает внимание, а мне это ни к чему.
Из ванной Зоя вышла в махровом халате Алексея, босиком, но прическу сохранила в первозданном виде. Алексей был на кухне, и девушка пошла туда, откуда неслись манящие запахи жареного мяса.
— Куда девать эту змеиную шкуру? — в руках она держала платье.
— Повесь на стул, — пожал плечами Алексей.
Стол был почти накрыт. Бутылка с шампанским покрылась росой, видать до этого стояла в холодильнике. Два пакета «чипсов» лежали на тарелках. Колбаса, сыр, черствый хлеб. На плите что-то жарилось.
— Что это у тебя там так вкусно пахнет? — показала она пальчиком на сковородку.
— Котлеты пожарские. Я всегда их беру. Они уже готовы, мой золотой одуванчик, — он прямо в сковородке поставил их на стол. — Садись, дорогая.
Он взял в руки шампанское и стал аккуратно открывать бутылку. Алексей протянул Зое фужер с искристым и шипучим напитком.
— За любовь, Зайка! За нашу любовь! — держа за тонкую ножку фужер, потянулся к девушке. Звон хрусталя эхом отозвался на кухне с высокими потолками.
— Я слушаю тебя, мой золотой одуванчик.
— Давай поедим сначала. Разговор будет не из легких и не из приятных и довольно длинный.
Алексей был настолько растерян. Он не знал, что ему делать и что говорить.
— Ты вся состоишь из сплошных загадок. Мне и жизни не хватит, чтобы их разгадать.
Ужин проходил спокойно, молча. Чтобы как-то нарушить тягостное молчание, Алексей спросил:
— Зайка, а как ты попала в цветочный магазин?
— Совершенно случайно. Я тогда нигде не могла устроиться на работу. Бабушка по великому блату устроила меня экскурсоводом в Третьяковскую галерею, для сопровождения иностранных туристов. Я ведь в совершенстве владею английским языком. Пришлось засесть за книги, чтобы изучить все о художниках и их картинах. Но проработала я там всего год. К тому времени поток туристов сильно сократился, и в музее не было чем платить зарплату. Дедушка был совсем плохой и вскоре умер. После его смерти слегла бабушка. Я бросила работу и стала ухаживать за ней. В тот период были большие задержки с пенсиями, и чтобы хоть как-то прожить, а продавала на Калининском проспекте, ныне это Новый Арбат, дедушкины книги. Спрос на них был не очень большой, так как книги были уникальными и стоили дорого. Потом я стала выносить и другие книги, которые пользовались спросом. У дедушки с бабушкой была богатая библиотека, теперь от нее ничего не осталось.
— Однажды я проходила мимо цветочного магазина и увидела в витрине цветы в горшочках, которые должны стоять на окне, выходящем на северную сторону, а их поставили на самом солнцепеке. Они такие жалкие были, я возмутилась, зашла в магазин и устроила там такой скандал, что они хотели вызвать милицию. На шум вышла заведующая, послушала мои возмущения и пригласила меня в кабинет. Я ей сказала, что по специальности цветовод с высшим образованием, и меня возмущает такой безграмотный подход к цветам. Она предложила мне работу в магазине, но я категорически отказалась быть продавщицей. Тогда она придумала для меня должность инженера по разведению цветов. Вот так я оказалась в цветочном магазине. Мне платили вдвое больше, чем продавцам. Когда бабушке стало совсем плохо, я вызвала маму, так как боялась потерять эту работу. Вот и все. Давай перемоем посуду.
Она поднялась и стала наводить порядок на кухне. Алексей ей во всем помогал. Управившись, они перешли в библиотеку. Зоя была поражена такому обилию книг. Она долго рассматривала их, потом подошла к окну, чтобы задернуть шторы.
И тут ее внимание привлек довольно странный предмет, который лежал на подоконнике на уже пожелтевшем от солнца листе бумаги.
— Что это, Алеша?
Она стала внимательно рассматривать высохший веночек из одуванчиков, который когда-то Алексей достал из мусорной урны и сохранил на память.
— Алеша, откуда он у тебя? Это я его сплела однажды в Измайловском парке. Я сидела на берегу Серебряной речки и плела его. Мне не было чем его связать, и я соединила края заколкой. Вот она, пластмассовая заколка с крохотной незабудкой. У меня их было три. Алешенька, расскажи, пожалуйста, как веночек попал к тебе?
— По-моему не я, а ты собиралась что-то мне рассказать.
— Нет. Ты мне сначала расскажи про веночек, потом я все расскажу о себе.
— Понимаешь, Зайка, я же тебе рассказывал, что я разошелся с женой. Жили мы с ней душа в душу, беззаветно любили друг друга. Но в один прекрасный день я понял, что у нас с ней никогда не будет детей. Идея разойтись была моей. Это было очень тяжело, трудно даже передать словами. Я часто оставался ночевать в офисе, чтобы не видеть этих стен без любимой. Мне стало немного легче, когда я узнал, что у Людмилы родился сын. Значит, расставание наше было не напрасным. После этого я стал подумывать о женитьбе. В моем окружении много красивых, умных, обаятельных женщин, которые посчитали бы за честь стать моей женой. Но все это было не то. Я искал тебя, мой золотой одуванчик. Однажды наступил такой период в моей жизни, ну, хоть в петлю лезь. В воскресенье утром приехали мои телохранители. Я попросил их оставить машину у подъезда и поколесить по городу на общественном транспорте. Мы ездили на трамваях и троллейбусах без определенного маршрута и цели. Так мы добрались до Измайловского парка, посидели на берегу Серебряной речки, а потом пошли бродить по аллеям парка. В одной из аллей мы встретили девушку. Она была так прекрасна, что я просто остолбенел. Я сказал ребятам: « Это она». Девушка была в длинном желтом платье в черный горох. В руке она держала букет одуванчиков, которые золотым полушарием возвышался над ее кулачком, а на голове был этот веночек. — Алексей рукой указал на то, что осталось от венка, и замолчал в сильном волнении.
— А дальше? Дальше что было? — в нетерпении ждала продолжения рассказа девушка.
— Дальше? — улыбнулся Алексей. — Дальше мы повернулись и пошли вслед за девушкой. Мы ехали с ней в метро. Я стоял рядом с тобой и мысленно целовал каждую твою веснушку. Ты была в тот момент для меня самой красивой, самой желанной на свете. На Кропоткинской ты сошла, купила, что-то в ларьке под аркой. Я стоял позади тебя и в какой-то момент нечаянно коснулся лицом твоих кудряшек. Зайка, ты не представляешь, какие чувства я испытал тогда! Потом я стоял у соседнего столика лицом к тебе. После этого ты долго сидела на Гоголевском бульваре, а я с ребятами напротив. Ты почему-то бросила свой букет в урну, а потом сняла с головки веночек и отправила его туда же. Мы проводили тебя до дома, потом вернулись на Гоголевский бульвар, и я достал этот веночек из урны. Остальное ты знаешь.
— Да? — хитро прищурила глазки девушка. — А теперь скажи, как мог оказаться среди бандитов, напавших тогда на меня, директор ювелирного магазина? У меня хорошая память на лица. Я на все сто процентов уверена, что это был именно он.
— Ты права, Зайка, это был он. На следующий день я привел к твоему дому Владимира, и мы дождались тебя с работы. Ты была в светло-зеленом платье выше колен. Шла гордо, как королева. Я не мог отвести от тебя глаз. Ты прошла мимо нас и скрылась в подъезде. Я дал Владимиру задание, чтобы он все о тебе узнал. Через два дня я знал о тебе все самым подробнейшим образом. Оставалось только познакомиться. Но я человек деловой, у меня нет на это времени. Мы все же с Владимиром приезжали в цветочный магазин. Он предлагал познакомить меня с тобой, но я растерялся и не захотел. Мы купили две герани для офиса и с этим уехали. Тогда Владимир предложил мне этот вариант знакомства. Они переоделись в гараже, позаимствовав рабочую одежду механиков, поэтому так выглядели довольно потрепано. Они взяли тебя в плотное кольцо, потому что знали, что ты владеешь приемами самбо.
— Но ты же ударил одного из них так, что он не мог разогнуться, — вспомнила девушка.
— То, кстати, был Владимир. Трюкач необыкновенный. Я до него даже не притронулся.
— А черный пояс у тебя есть?
— Я увлекался каратэ, но до черного пояса не дорос. Это ребята приврали немного, как говорится, перестарались.
Девушка присела на стул, все еще держа венок в руках. В ее глазах было смятение, растерянность и удивление.
— Лешенька, если бы ты знал, как я люблю тебя. Твое признание не разочаровало меня, а только сделало мою любовь еще сильнее. Я теперь убедилась, что оказалась права в своем решении. А теперь слушай меня. Помнишь, я говорила тебе, что в детстве была очень болезненной. У меня оказалась врожденная патология мочевыводящих путей. Там был какой-то дополнительный канал, который перебрасывал мочу обратно в почки. У меня все время была мутная моча и постоянно держалась температура. Мама со мной почти не выходила из больницы. Потом от отчаяния привезла меня в Москву к бабушке. Здесь в одной из клиник меня обследовали самым тщательным образом и обнаружили этот дефект. После операции исчезла температура, я стала хорошо кушать, но по определенной диете. Врачи сказали, что левая почка у меня на треть разрушена, но она со временем восстановится. После очередного обследования в десять лет врачи установили, что я практически здорова и могу кушать все. Почка к этому времени восстановилась.
Зоя поднялась, подошла к окну и бережно положила на место веночек, потом села на место.
— Лешенька, сейчас слушай меня очень внимательно. От того, что я сейчас скажу, зависит моя дальнейшая судьба.
Зоя закрыла лицо руками и разрыдалась. Алексей кинулся на кухню и принес стакан воды.
— Успокойся, любовь моя! Если тебе трудно говорить, то не надо. Только не плач.
Она отхлебнула из стакана воды и увидела на руках следы туши для ресниц.
— Ну, вот, вся моя красота потекла, — с сожалением произнесла она.
Алексей схватил носовой платок и стал приводить ее лицо в порядок.
— Успокойся, мое солнышко! Твоя естественная красота никуда не денется. А это все бутафория. Завтра накрасишь снова.
Она всхлипнула еще раз, шмыгнула носом, улыбнулась.
— Я все же расскажу тебе до конца. Для этого я суда приехала сегодня. Этот поступок мне дался нелегко, но я набралась смелости и решимости, и вот я здесь. Слушай дальше, Алешенька! После окончательного обследования приехала мама. Они уложили меня спать, а сами сидели и о чем-то долго беседовали. Бабушка подошла ко мне, поправила одеяло, убедилась, что я сплю и снова села рядом с мамой на диван.
— Слушай, Машенька, — довольно громко прошептала бабушка, — врач сказала, что у нашей Зайки не будет детей.
— Вот несчастье-то какое! Бедная девочка, — безутешно расплакалась мама.
— Не отчаивайся. Еще есть надежда. Врач сказала, что ее предположение может не оправдаться.