Романы, повести, рассказы, стихи

<<< вернуться назад -- читать дальше >>>

Да, неделька была еще та. Но и она кончилась. Уставший от непосильной нагрузки, но счастливый Олесь возвращался домой сравнительно рано. У дверей своей квартиры он понял, что в гости пришла тетя Паша. Она была в своем амплуа, сидела с блюдцем в руке, наполненным огнедышащим чаем. Перед ней на кухонном столе стояли три мешочка, а на полу — жестяная трехлитровая банка, накрытая старым полотенцем и перетянутая резинкой.
— Принимай подарки, — королевским жестом указала она на увесистые мешочки и консервную банку.

— Здравствуйте, тетя Паша! — не веря своим глазам, Олесь ощупывал мешочки со жмыхом, пшеницей и гречневой крупой. — Вот спасибо! Можно в щечку?
Она подставила ему разгоряченную румяную щеку, и Олесь с благодарностью поцеловал ее.

— Ну, и что ты будешь с этим делать?

— Сейчас поставлю варить, — ответил Олесь и кинулся шарить в шкафах в поисках подходящей кастрюли. Все обыскал и в растерянности глянул на тетю Пашу.

— Что-нибудь не так? Чего ты ищешь?

— Мне нужна большая алюминиевая кастрюля или ведро.

— Ишь, аппетит у тебя. Сейчас схожу, принесу.

Через некоторое время она вернулась с пятилитровой алюминиевой кастрюлей и большим пластмассовым ведром.

— Так ведро не пластмассовое нужно, а хотя бы алюминиевое. Ну, ладно. Этого достаточно. Я и этим обойдусь.

Тетя Паша в нерешительности мялась у дверей и молчала. Олесь, перемеряя банкой крупу, оглянулся.

— Вы что-то хотите сказать мне?

— Олесь, у вас как намечена поездка, с семьями?

— Да! И на институтском транспорте.

— А, ну тогда все проще. Я еду с тобой.

Олесь от неожиданности просыпал крупу. Тетя Паша схватила веник, совочек и стала подметать.

— Как это, со мной?

— Ну, при каждом из них будет мамзель, а ты один. Вот я тебе и составлю пару, — смущаясь, на низких нотах пробормотала она. — Да ты не переживай. У меня там свой домик есть. Я не обременю тебя. Уж больно ушицы хочется прямо с костра. Я так старалась все приготовить тебе к этой рыбалке. Может, возьмешь меня с собой?

— Так в чем же дело? Вы мне в самый раз пара.

— Может, что еще помочь надо? Мне спешить некуда, я могу все сделать, ты только скажи, что нужно.

Олесь стал учить ее нехитрым премудростям приготовления корма для рыб.
— Смотрите, чтобы пшеница не разварилась, а то на крючке не удержится. Время от времени берите пробу и протыкайте иголкой распарившееся зернышко, но самой тонкой. Если иголка пройдет насквозь, пшеница готова, ее надо откинуть в блюдо, чтобы быстро остыла, а то, если оставить в кастрюле, она от собственной температуры может перевариться, — давал наставления Олесь добровольной помощнице, занимаясь снастями, которые лежали в корзине, принесенной тетей Пашей.

Нашелся нераспечатанный моток толстой лески (0,8 мм), свободное мотовило. Олесь стал наматывать леску на мотовило, накинув моток на ножки опрокинутого табурета. Еще мотовило, еще леска, чуть тоньше.

Крючки разной величины. Олесь выбрал несколько крючков седьмого номера с длинными ножками, привязал к ним поводки и нацепил на большую корковую пробку.

— Вроде пшеничка готова, — показала тетя Паша Олесю иголку с нанизанной пшеничкой на конце.

— Тогда снимайте с огня и вытряхивайте на блюдо.

— А когда выезд? — спросила тетя Паша.

— В два часа ночи.

— Я побегу, соберусь. А ты приляг хотя бы на часок, — ворковала тетя Паша.
Какое там приляг? Дел еще непочатый край. Олесь, перемешивая остывшую кашу со жмыхом, сдобрил ее подсолнечным маслом и стал накладывать в кормушки, сшитые тетей Пашей по его заказу. Вот и пластмассовое ведро пригодилось. Две кормушки и мешочек с вареной пшеницей едва вместились в него. Он понес ведро к входным дверям. Вскоре рядом с ведром выстроились банка с червями и корзина со снастями.

Тут в дверь ввалилась тетя Паша в спортивном костюме с огромной сумкой. Она смотрелась великолепно.

— Ты что, не ложился?

— Много дел было. Вот управился только.

Тетя Паша поставила сумку и расстегнула молнию.

— Вот тебе спортивный костюм. Это моего зятя. Он такой же маломерка, как и ты. Одевай, одевай! Костюм чистый. Я недавно его стирала. У нас зори холодные, еще простудишься, — а сама двинула на кухню и стала приводить ее в порядок.

В назначенное время призывная сирена приглушенно пропела под окном.
— Это за нами, — заволновалась тетя Паша.

Когда они вышли из подъезда, в машине раздался дружный смех. Тетя Паша с огромной сумкой и корзиной со снастями подошла к распахнутой двери микроавтобуса.

— Что ржете, охламоны? — поздоровавшись, спросила тетя Паша, с большим трудом втискиваясь в салон.

Олесь подал в протянутые руки ведро с кормом и банку с червями и уселся на боковое сиденье прямо у двери. В салоне было темно, и Олесь сразу не определил, кто там сидит.

— Слышь, Паш? Мы поспорили, — послышался приятный баритон Иосифа Адамовича. — Я сказал, что ты поедешь с нами, а они не верили. Я выиграл.
— А что выиграл? — поинтересовалась тетя Паша.

— Пять звездочек.

— Тьфу, пропойца несчастный!

Все дружно захохотали. Чувствовалось, что тетю Пашу здесь любят все за ее неугомонность, щедрость, широту души, незлобивость. Для каждого из них в свое время она была и мамкой, и нянькой, и другом, и помощником, опекая их в первые годы работы в институте, как принялась сейчас опекать Олеся.
— Ну, Олесь, — заметил Максим Сергеевич, — ты в добрые руки попал. Она из тебя человека сделает.

— Зубоскалы, — беззлобно проворчала тетя Паша.

Все снова рассмеялись. Так с хохотом, шутливым подтруниванием над тетей Пашей приехали они на место.

Поскольку Олесь был у дверей, он сошел первым. Ему подали ведро и банку. Потом налегке вытряхнулись остальные, и за ними в дверях показалась огромная сумка, которую Олесь поспешил взять у тети Паши. Покряхтывая, она спустилась на землю.

— С прибытием, детки, — огласила она окрестность своим крепким голосом.
— Слышь, Максим, — обратилась она к директору, — я парня к себе возьму.
— Мы это давно поняли, — заметил Максим Сергеевич.

Все парами рассыпались в разные стороны. Олесь поежился от утренней прохлады и с благодарностью взглянул на тетю Пашу, которая одела его в этот роскошный спортивный костюм.

— Пошли! — подхватив сумку и корзину, скомандовала тетя Паша.

Олесь со своим грузом поспешил за ней.

Самый крайний домик, что ближе всех к реке, оказался тети Пашиным. Она достала ключи, открыла дверь и, распахнув ее, широким жестом пригласила Олеся войти. Домик был маленький: на две комнаты, кухню и прочие удобства.
Тетя Паша вошла в первую комнату.

— А та будет твоей, пока не обзаведешься собственным домиком.
— Тетя Паша, я хочу пойти на рыбалку.

— Почему так рано?

— На зорьке клев самый лучший. А потом нам еще надо прикормить место, чтобы рыба пришла.

— Тогда пошли, — бросив сумку, с корзиной в руках вновь испеченная рыбачка направилась к выходу.

— У нас сачка нет.

— Чего у нас не хватает, возьмем у Кольки.

— Кто это?

— Сторож лодочной станции, мой свояк.

Свояк оказался таким же тяжеловесом, что и тетя Паша. Слегка прихрамывая на правую ногу, он с радостью впустил первых посетителей.

— Давненько не заглядывала, — упрекнул он свояченицу.

— Не до тебя было. Коль, дай нам сачок и хорошую лодку, чтоб не перевернулась подо мной.

— Да тебя ни одна лодка не выдержит, — съехидничал Николай. — И зачем тебе? Уж не собираешься ли ты на рыбалку?

— Вот именно. Точка.

Николай от души расхохотался, даже слезы появились на глазах.
— Ой! Не смеши!

— Давай, давай, поторапливайся! Нам рыбу прикармливать надо.
— У нее что, еды там не хватает?

— Давай без разговоров. Нам некогда.

Продолжая смеяться, свояк поплелся куда-то и вынес совершенно новый сачок и видавший виды огромный садок.

— Еще что надо? — спросил он у Олеся.

— Два якоря на длинных веревках и ваш совет. Я ведь совершенно не знаю этих мест.

Польщенный Николай слегка крякнул, собираясь с мыслями, окинул оценивающим взглядом еще туманную даль реки и, выбрав, наконец, подходящий вариант предстоящей рыбалки для экзотической пары, стоящей перед ним, показал на остров, что был посреди реки.

— Вон видишь остров? Надо его обойти вниз по течению метров на сто пятьдесят. Иди так, чтобы все время видел небольшой песчаный мыс, что на конце острова. Затем смотри на тот берег и на этот. На том берегу увидишь сухой тополь, а на этом ива, словно огромный зеленый шар. Вот как эти три точки у тебя сойдутся, бросай первый якорь. Когда веревка натянется до конца, бросай второй якорь. Затем слегка подтяни первый, и ты будешь стоять над ямой. Бери вот эту лодку. Только она может выдержать твою спутницу. Там лежат якоря, это я для себя приготовил, но, так уж и быть, езжайте. Удачи вам.

Николай мощным толчком оттолкнул лодку, и она, разворачиваясь по течению, быстро понеслась на стремительных упругих волнах.

Лодку они расчалили довольно быстро и стали разматывать лески с мотовил, которые были привязаны к кормушкам. Судя по якорным веревкам, глубина была здесь около семнадцати метров. Против ожидания тетя Паша оказалась прекрасной помощницей. Быстро и со знанием дела выполняла все указания Олеся.

Опуская снасть, на крючках которой большими пучками извивались черви, Олесь предупредил:

— Ждать придется долго, пока рыба подойдет.

— Подошла бы. Нам торопиться некуда, — заметила тетя Паша.

— Вот, держите леску. Намотайте вот так на указательный палец и ждите, когда рыбка постучится. — Сам же стал снаряжать другую снасть. Теперь на крючки насаживал почти белые зерна вареной пшеницы.

— Ой! Кто-то стучит! — несвойственным ей тоненьким голосом вскрикнула тетя Паша, — стучит еще сильнее, — разволновалась она.

— Спокойней, тетя Паша. Что-то быстро она пришла.

Олесь уверенным движением перебросил крючки с насадкой через борт лодки, подсунул мотовило с леской под ведро, чтоб случайно не выронить его в воду.
— Тяните!

— А как?

— Дайте сюда леску! Ой, да здесь что-то тяжелое!

Леска врезалась в палец, но Олесь довольно быстро подтягивал ее.
— Положите сачок ручкой ко мне, — приказал он. — А, вот он, голубчик! — Олесь осторожно подвел под рыбу сачок, и лещ сорвался с крючка прямо в него.
А леска продолжала натягиваться, казалось, с удвоенной силой.

— Вот сачок. Выбросите из него леща прямо в лодку.

— Ух, какой! Килограмма на два, — восхищалась тетя Паша.

Олесь стал подтягивать леску дальше, и усатая морда глянула на него из толщи воды.

— Ах! — всплеснула руками тетя Паша. — Чудище какое!

Наконец, успокоенные лещ и сомик плавали в огромном садке.
— Это редкий случай, когда ловятся сом и другая рыба. Раз пришел сом, то остальная рыба должна уйти. Он может испортить нам всю рыбалку. Посмотрим, может, он там один был, а то придется сворачивать снасти. Но место, по всему видать, очень рыбное. Дядя Коля знает толк.
— Не переживай так сильно. Нам и этого достаточно и на уху, и на жареху. Вон, какие красавцы!

Олесь снова насадил первую снасть червями, опустил и отдал леску тете Паше, а сам стал возиться со второй. Ему очень хотелось поймать язя. Он не любил его есть, уж очень костлявый, но очень уважал за броскую красоту и ум. Да, ум. Попробуйте-ка поймать язя! Пока его выудишь, переживаний будет предостаточно. И не дай Бог, он хлебнет воздуха, так рванет, что забудешь, как звали. Поэтому подсачивать его надо еще в воде.

— Ой! Опять стучит, — пискнула тетя Паша, но на этот раз стала леску подтягивать сама, складывая ее кольцами у ног, как делал это Олесь.
А Олесь уже сидел наготове с сачком. Первый лещ в сачке, но дальнейшую леску кто-то невидимый уводит под лодку. Еще лещ. Но сачок поднять невозможно, так как леска с третьим крючком уходит в глубину. И опять усатая морда, правда, небольшая.

Тетя Паша сложила руки в ладонях у подбородка и покачивала головой. Ее явно охватил азарт.

Садок ощутимо потяжелел.

— Давай я сама, — забрала азартная рыбачка снасть у Олеся и стала нанизывать на крючки красных вертких червей. — А ты говорил, что сом не ловится с другой рыбой. Вот видишь, опять поймался.

— Это дело случая. Сомики небольшие и крупная рыба их не боится. Значит, мелочи не будет.

Олесь вытягивал свою снасть. По упирающейся тяжести трудно было определить, кто там так беснуется.

Тетя Паша приготовила Олесю сачок и сидела с намотанной на указательный палец леской в ожидании следующей поклевки.

— Вот он, красавец! — улыбнулся довольный Олесь, подсачивая первого язя, а за ним второго. — Ого, какой здоровый, — восхитился он, освобождая крючок из толстогубого рта. Тетя Паша в изумлении таращилась на язя, не зная, что сказать.

Такая бешеная рыбалка продолжалась часа три почти в полном молчании. У них не было времени для разговоров. Часов в девять тетя Паша вытащила небольшой сверток и протянула Олесю увесистый бутерброд с копченой колбасой.
— Яиц очистить?

— Угу, — промычал Олесь с полным ртом и стал подтягивать неподатливую леску.
К одиннадцати часам они подплывали к берегу, где собрались все обитатели лагеря. Весть о том, что тетя Паша поехала рыбачить с легендарным новеньким, поразила всех, и они пришли встретить свою любимицу, которая никогда ни с кем не ездила на рыбалку.

Несколько мужчин кинулись помочь женщине сойти с лодки, а когда увидели посреди лодки кувыркающийся садок, переполненный рыбой, замерли. Довольная произведенным эффектом, тетя Паша прикрикнула:
— Ну, что вылупились? Рыбы, что ль, не видели? А ну, помогите сойти!
Олесь отыскал самого большого сомика и понес его дяде Коле.
— Вот это дело, — польщенный вниманием промолвил Николай. — Ты смотри, сынок, никому. Это место знают немногие. Просто я хотел свояченицу потешить.
— Не волнуйтесь, не проговорюсь, — успокоил его Олесь.
— Только вот что, мил человек, — притронулся к руке Олеся Николай, — как тебе удалось за такое короткое время поймать столько рыбы?
— Я все расскажу вам, дядя Коля, только потом.
— Тетя Паша, а что с рыбой делать? — громко спросил он, не видя ее.
— Как что? — громыхнул ее голос сзади. — Смотри, сколько голодных гавриков на тебя смотрят!

Присутствующие засмеялись, предвкушая сегодняшнее пиршество.
— Возьми четыре хороших рыбины и отнеси академикам, — распорядилась счастливая рыбачка, — остальную рыбу — в столовую. Нет, возьми пять.
— Зачем пять? Их же четверо.

— А мы что, по-твоему, в стороне будем? Я там, где академики. За этими оболтусами пригляд должен быть. Давай-ка, я лучше сама отнесу, — она отобрала трех самых крупных лещей и двух сомиков.
— Эй, кто тут сильный? А ну, в столовую живо.
Двое дюжих ребят подхватили рыбу прямо в садке и понесли ее, сгибаясь под тяжестью, в общую столовую.

— А ты, Олесь, живо спать. Вон моя хибара, если еще не забыл. Дверь я не запирала.

Олесь открыл свою комнату, а там, на софе лежала его мечта — огромнейшая подушка в голубой наволочке. Он обнял ее и в то же мгновение стал проваливаться в объятия глубокого сна.

<<< вернуться назад -- читать дальше >>>