После поминок вместе с сослуживицами Ирина пошла на работу. Она не хотела оставаться одна. На работе засиделась до полуночи, домой идти не решилась, а прилегла в кладовке на составленных в ряд стульях.
Утром с рассветом поднялась. Все тело ныло от неудобной и жесткой постели. Но все же она немного поспала. На электрической плитке вскипятила себе чая. На полке нашла чей-то хлеб. После скромного завтрака принялась за работу. За делом мысли куда-то уходили и не мешали ей трудиться. К началу рабочего дня она сделала довольно много, чем удивила остальных женщин, когда они пришли на работу.
— Ирина, ты ходила домой? — спросила ее Татьяна.
— А что мне там делать? Здесь хоть работа есть. Здесь я не чувствую себя такой одинокой.
Изматывая себя работой, Ирина сумела вернуть часть долга Татьяне и даже заработать на следующие поминки, на сорок дней.
После сорока дней боль немного поутихла, не стало так щемить сердце. Молодая вдова стала время от времени приходить домой. Вместе с Татьяной она сделала перестановку мебели в комнате, чтобы как-то сменить обстановку. Теперь она не засиживалась так подолгу на работе, а брала с собой различное шитье и вечерами перед телевизором сидела и шила. Расслабилась она только после того, как вернула последний долг подруге.
Весна для Ирины пролетела незаметно. Лето донимало своей жарой, но не мешало ей работать с предельной нагрузкой. К этому времени в стране начались большие перемены в связи с перестройкой. Но это обстоятельство пока не коснулось работников ателье индивидуального пошива. К ним с прежним постоянством шли клиенты со своими тканями. Многие из них заказывали изделия из ткани ателье, которой были завалены все подсобные помещения. Продержались они довольно долго, пока не стал иссякать запас тканей. Со временем поток посетителей поредел. Людям было уже не до обновок. Коллектив оказался на грани краха. Молодые женщины стали увольняться и искать себе другую работу. Перед оставшимися швеями встал вопрос: что делать дальше? Им предложили выкупить двухэтажное здание, где размещалось ателье. Естественно, денег таких ни у кого не оказалось. Вскоре в областных газетах появилось объявление, что здание продается на аукционе.
Не смотря на это, они все же продолжали кое-как держаться наплаву, хотя многие продолжали покидать ателье и начинали заниматься индивидуальным бизнесом, если проще сказать, то торговлей. На коммунистический манер это звучало немного иначе: спекуляцией. У кого не было средств на закупку товаров, нанимались на работу в различные ларьки, которые работали круглосуточно, торгуя различными спиртными напитками сомнительного качества.
В коллективе осталось совсем немного сотрудников. И тех не было чем занять. Теперь возглавила ателье, или то, что от него осталось, Татьяна. Женщина она была деловая, несмотря на свой молодой возраст. Большие цеха, где когда-то работали более сотни женщин, опустели. Небольшая их кучка разместилась в самом маленьком помещении рядом с кладовкой. С завидным постоянством они продолжали каждый день приходить на работу.
Но и этому огоньку деловой жизни пришел конец. Приехали на иномарках представительные мужчины, по-хозяйски прошли по всем помещениям, сгруппировались в одном из цехов и о чем-то долго спорили. Потом один из них заглянул к швеям.
— Кто здесь у вас главный? — Со своего рабочего места поднялась Татьяна. — Можно вас на минуту? — Татьяна ушла к ним.
Все женщины перестали работать и в испуге замерли в ожидании решения своей дальнейшей участи. Через десять минут Татьяна вернулась в плохом настроении.
— Все, девчата. Теперь нам хана. Эти джентльмены купили наше здание и попросили меня в недельный срок его освободить.
Все женщины в один голос ахнули. Из молодых среди них были только Ирина и Татьяна. Остальные предпенсионного возраста, которых уже нигде не брали на работу.
— Что же нам теперь делать? — в отчаянии проговорила Дарья Львовна. — Мне еще год до пенсии. На что я буду теперь жить?
— Тебе год, а мне еще три года, — возразила ей Екатерина Сергеевна.
— Давайте, женщины, не будем отчаиваться! — подбодрила всех Татьяна. — Еще не вечер. Надо найти выход из создавшейся ситуации.
— Какой выход? — тяжело вздохнула Лидия Анатольевна. — Всех скопом отвезти на кладбище и похоронить заживо в братской могиле. Ведь нас обрекают на медленную голодную смерть. Разве доживу я до пенсии? Мне еще четыре года. И продать нечего. Были у меня на книжке сбережения, думала, что обеспечила себе старость. Все сгорело в одночасье. Будь прокляты те, кто довел нашу страну до этого. — Она горько расплакалась. Глаза стали вытирать и все остальные женщины.
— Ну, вот. Разревелись! — улыбнулась Татьяна. — Я о деле хочу с вами поговорить, а вы слезы льете.
— Говори уж, мы слушаем, — отозвалась молчавшая до сих пор Галина Ивановна.
— Дела обстоят так, — начала свою речь Татьяна, — нас просят освободить помещение. Но все оборудование им не надо. Они его сдадут в металлолом. Нам разрешили взять все, что мы хотим и сколько хотим. Даже дают для этого машину и грузчиков. Но куда все это мы можем вывезти? Жду ваших предложений.
— А что тут долго думать? — вступила в разговор Ирина. — Могу предоставить вам свою квартиру. Все лишнее можно убрать. Там поместится несколько швейных машин. Запас ткани у нас еще есть. На сколько хватит, столько и продержимся. А там видно будет.
Все дружно стали обсуждать, какое оборудование надо взять с собой, а с каким распрощаться навсегда. Решили взять те машины, которые совсем новые. Обязательно нужен оверлок, стол для раскроя. Гладильный стол из-за его громоздкости оставили в покое.
— Предлагаю сейчас закрыть ателье, — встала на ноги Татьяна, — и всем отправиться домой к Ирине. Надо подготовить ее квартиру к переселению нашего ателье.
Дома у Ирины все дружно принялись за работу. Платяной шкаф задвинули в угол, Рядом с ним хорошо вместился диван-кровать только сложенным. Разложить его уже будет невозможно. Обеденный стол разобрали и подняли на шкаф. Туда же водрузили и кухонный стол, а на его место решили поставить стол для раскроя ткани. Освободилась довольно большая площадь, на которой могло разместиться несколько швейных машин.
На следующий день квартира Ирины превратилась в крохотное ателье. Со своими нарядами ей пришлось потесниться. Шкаф забили тканями и готовыми изделиями. Стол для раскроя оказался довольно громоздким и занял большую часть кухни. Впоследствии за этим столом раскраивали ткани и обедали.
Пять работниц сидели за швейными машинами, Татьяна где-то носилась по городу в поисках сбыта готовой продукции и закупки новых тканей. Ирина занималась раскроем тканей и приготовлением обедов для всех работниц маленького ателье. Ей тоже хватало забот, так как с продуктами стало туго, прилавки в магазинах опустели. Все сметалось сразу же, если что-либо привозилось в магазин. Все продовольственные карточки женщины отдали ей. Она выстаивала длинные очереди, чтобы купить сахар и другие продукты.
Но хоть и туго, со скрипом и слезами, с проклятиями власть имущим страна продолжала катиться в пропасть. Кто посноровистей и нахрапистей отхватывал кусок от общего пирога побольше и пожирнее. Стало всплывать на поверхность дерьмо, перераспределяя сферы влияния по регионам. Расцвели во всем величии рэкет и бандитизм.
А маленький коллектив подпольного ателье работал слаженно и дружно. Кроме Татьяны, все были одинокими и жили одними и теми же заботами. Каждую пятницу Татьяна проводила собрание, где отчитывалась перед коллективом, сколько продано изделий, сколько выручено денег, сколько потрачено на покупку тканей. От чистой прибыли половину откладывали на закупку новых тканей, остальные деньги делили между всеми поровну. Хоть и небольшой, но все же заработок. И опять же, хоть какой никакой, а все-таки коллектив. Свое предприятие нигде не афишировали, как огня боялись рэкета. Все швейные машины были электрическими, работали бесшумно. Даже соседи не догадывались, что происходит в стенах квартиры, где проживает молодая вдова.
Так пролетали дни, проходили месяцы. Днем еще ничего. Работа, забота о своих сослуживицах, некогда даже подумать о себе. Но как только наступал вечер, все расходились по домам. Ирина оставалась один на один со своими невеселыми думами. Виталий был уже далеко, где-то в прошлой жизни. Все реже и реже вспоминала она его. А, когда вспоминала, каждый раз ее сердце обливалось кровью. Она никак не могла простить себе, что завела тогда тот разговор, который, собственно, и послужил причиной гибели мужа.
Но прошлого уже не вернуть. А настоящее и будущее не предвещали каких-либо изменений в ее жизни. Какие собственно могут быть изменения? Хоть Виталий и не был ангелом, но лучше его она уже не найдет. И где в современной жизни можно найти себе пару? Работала она в чисто женском коллективе, кроме женщин ни с кем не общалась. Да ей это и ни к чему. Она смирилась со своим положением, не роптала на судьбу. Только долгими вечерами не могла отогнать от себя воспоминаний о короткой семейной жизни. О плохом больше не вспоминала, плохие воспоминания стерлись в жерновах времени. Остались только светлые воспоминания о Виталии. Но все труднее становилось восстановить в памяти его образ. В такие минуты она доставала альбом и часами всматривалась в его фотографии. Потом долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок на одной половинке сложенного диван-кровати.
В одну из пятниц после очередного отчета перед коллективом и раздачи положенного заработка Татьяна немного задержалась. Когда все ушли, она спросила Ирину:
— Чем ты завтра занимаешься?
— Буду наводить порядок в квартире. В такой тесноте это сделать не просто. Схожу в магазин, надо выкупить за этот месяц сахар. Потом схожу на рынок, сделаю закупки продуктов на следующую неделю. Я уверена, что многие из наших женщин, кроме этих обедов, ничего больше не едят. А что? Почему тебя так интересует это?
— До обеда управишься?
— У меня время не ограничено. Ты говори прямо. Я тебе нужна? Я всегда в твоем распоряжении.
— Приходи завтра ко мне на обед к двум часам дня.
— У тебя намечается какое-нибудь торжество? Дни рождений у всех твоих домочадцев уже прошли.
— Никакого торжества. Просто оденься нарядней и приходи на обед. Лучше побудешь с нами. Дети по тебе скучают. Все спрашивают, когда тетя Ира придет. Ванятка вообще с твоим подарком носится и всем рассказывает, что эту машину ему тетя Ира подарила на день рождения.
Ирина пожала плечами.
— Ладно. Приду, если так настаиваешь.
— Мы не будем садиться за стол, пока ты не придешь.
— Уговорила. Приду.
— Смотри, не опаздывай!